Птицы в городе

Иду по 54-му кварталу Мытищинского лесопарка, наслаждаюсь боем зябликов, синичьими колокольчиками, флейтовыми переборами славок... И вдруг — что такое? Сквозь уже знакомые голоса послышалось гулкое воркование лесных голубей — клинтухов. Эту птицу не так-то часто можно встретить даже в девственном лесу, вдали от человеческого жилья. А тут, на окраине Москвы, в каких-то двухстах метрах от многоэтажных домов, в старом липовом лесу, поселились в дуплах сразу три пары голубовато-серых с черными пятнами на плечах голубков. Приходилось встречать тут и вяхирей. А несколько в стороне даже парочка кольчатых горлиц устроила гнездо на могучем раскидистом дубе.
Но наибольшее впечатление на меня произвели буровато -розовые, с желтыми ногами, белой окаемкой на хвосте и крыльях птицы. Размером они несколько превышают нашего обыкновенного скворца. Это были майны (индийские скворцы). Вот уже на протяжении нескольких лет они постоянно гнездятся в дуплах этого уникального лесного массива. А ведь родина их Цейлон, Индия, Афганистан, Средняя Азия.

Появились майны у нас по вине человека. Последние годы этих птиц часто продавали в зоомагазинах. Люди покупали их, а затем или сознательно, или нечаянно выпускали на свободу. Получив свободу, майны не улетали в родные края оттого, что ведут обычно оседлый образ жизни. К длительным перелетам не приспособлены.
Первая стайка из восьми птиц впервые в Москве была замечена на четвертой свиноферме совхоза «X лет Октября», что неподалеку от метро «Щелковская». Местные мальчишки рассказывали, что якобы они поймали здесь слетка этой необычной для средней полосы птицы. Но загнезднвшихся манн пока что увидеть никому не удавалось. И только я обнаружил сразу три гнезда. Одно под крышей вивария Московской ветеринарной академии, два других в Кузь-вшаеком лесопарке. Птицы там поселились в дупле и в вентиляционной отдушине старинного здания. Размножались майны на протяжении трех лет, пока не снесли старые дома, во дворах которых вместе с курами и собаками кормилась и эти пернатые приспособленцы. Случалось, что манны залетали к людям на огонек.
Захожу как-то к знакомым и глазам не верю. Сидят на подоконнике желтоклювые птицы и знай клюют себе творог из блюдца. А некоторые даже распевают прямо у кормушки, да так громко, что и на улице н в коридоре слышно.
— Как же вам майн удалось приручить? — обратился я к хозяевам.
— Да мы их, собственно, и не приручали. Как-то оставили у распахнутого окна кашу, потом смотрим, а птицы сидят на кастрюле и кашку уплетают. С тех пор ежедневно подкармливаем их. Они ведь никакой пищей не брезгуют. Даже прокисшее молоко пьют с удовольствием.
Приспособились птицы и к нашим суровым морозам. Зимуют пернатые южане вблизи свалок, где можно поживиться пищевыми отходами. Но самое большое скопление манн я вот уже в течение многих лет наблюдаю все же в совхозе «X лет Октября». Только на первой свиноводческой ферме ежегодно остается на зимовку более ста майн. Бывало, что здесь собиралось до трехсот птиц. Иной раз пригреет солнышко, рассядутся майны на заиндевелых тополях и давай оглашать округу. Вот и думай тут: «То ли это действительно происходит в самый разгар знмней стужи, то ли ты, словно во сне, попал в сказку весеннего леса». Напоются всласть — и снова на ферму, нырнут в свиную кормушку и давай уплетать вареный картофель, приправленный комбикормом.
В последнее время в городе все больше остается на зимовку скворцов. А ведь только в 1958 году в газетах было опубликовано первое сообщение о семи скворцах, зазимовавших в Сокольниках. Тогда это было настоящей сенсацией. Хотя мне тогда тоже приходилось наблюдать зимующих скворцов в районе завода «Клейтук». Но надо отметить, число их не превышало и двух десятков. Сейчас же они зимуют здесь сотнями. Помимо «Клейтука», кормятся птицы  на желатиновом заводе, и на Московском птицекомбинате. То же самое мне приходилось наблюдать на мясокомбинате и холодильнике в Останкине. Но самое, пожалуй, интересное, это появление скворцов на тер-ритории Московского Кремля. Впервые это случилось в 1973 году. Заметили их еще осенью. Поначалу они держались у Дворца съездов и Царь-пушки. С наступившими морозами перебрались пернатые к Боровиц-ким воротам. Здесь, на украшенных золотыми шишками елях, и коротали они долгие студеные ночи. А как только кончилась зима, свыше трехсот благополучно перезимовавших скворцов покинули Кремль. Разлетелись по своим гнездовым участкам.
Пролетело знойное лето, отзвенела бронзовым звоном погожая осень, и снова вспомнил я о зимовщиках. Подхожу к заснеженным елям и, честное слово, разочаровался даже — ни одного скворушки в округе. Только вороны, галки да воробьи дают о себе знать.
— Почему же скворцов не видно, неужели на юг подались? — обратился я к дежурному.
— Какой там на юг, их здесь так много, что и пересчитать невозможно. Целыми днями пернатые промышляют пропитание в окрестностях города. Только к вечеру собираются.
И действительно, часов с трех дня отовсюду стали слетаться скворчиные стаи. Последняя партия птиц плюхнулась на заснеженную елку, когда уже стало совсем темно. Лохматые еловые лапы защищают их от пронизывающих ветров. Если скворцы на протяжении всей зимы оглашают округу веселыми песнями, значит, чувствуют они себя хорошо. Зимовка идет нормально. Однако не всегда так бывает.
Например, однажды только единичные птицы остались на зимовку. Да и то к концу декабря и они исчезли.
В тот год зима выдалась на редкость суровой. Чтобы вынести низкую температуру, птицам требуется больше пищи. Вот и стали держаться они поближе к кормовым источникам. Так, например, на заводе «Клейтук» и в тот суровый год зимовали скворцы. Правда, было их несколько меньше. Питались они в основном животной пищей.
Часто приходится наблюдать и зимующих грачей. Их можно видеть вдоль железнодорожных путей, на свалках, посещают они и мусорные баки во дворах. Подобно воронам, иногда заглядывают на задворки столовых и продовольственных магазинов.
В отличие от скворцов грачи чаще держатся небольшими группами и даже в одиночку. Самое большое скопление этих птиц я наблюдал зимой 1974/75 года. До самой весны стаи грачей встречались не только на местах кормежки, но и на гнездовых участках. А в январскую оттепель как-то окружила меня детвора из соседней школы и давай рассказывать о таких вещах, что и поверить трудно.
— В Кузьминском лесопарке, — говорят, — грачи гнезда ремонтируют.
— В январе — и вдруг гнезда?—удивился я.

Подхватились мы тогда всей ватагой и скорей к грачиной колонии. А там и впрямь черные как смоль птицы, словно в весеннюю распутицу, целой стаей облетали облепленные гнездами сосны. А некоторые отламывали сухие ветки и спешили с ними в грачевню. Особенно за самцами интересно было наблюдать. Усядутся возле гнезда, распустят веером хвосты и давай оглашать городской лесопарк веселым граем — самок зазывают.
По роду своей работы мне постоянно приходится общаться с природой. Но такое, честно говоря, я увидел впервые.
Вот вам и грач — птица весенняя!
Ю. НОВИКОВ